Посвящено У. Шекспиру... и чаю
Книжная и литературная тема в дизайне
Модератор: Natali
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Интересная идея.
Часы из книг, в названии которых есть соответствующие числа.
Часы из книг, в названии которых есть соответствующие числа.
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Дизайнерская мебель из книг от Jim Rosenau
Как и многие другие люди, американский дизайнер Jim Rosenau был воспитан в благоговении и уважении к литературе.
Не загибать уголки, не писать и не подчеркивать ничего на странице, не использовать карандаш как закладку, беречь книгу от сырости и раз в неделю обязательно ходить в библиотеку: в его семье были именно такие правила и принципы как для взрослых, так и для маленьких книгочеев.
Потому серия необычной дизайнерской мебели Second Editions, целиком и полностью состоящая из книг, сделана с глубоким уважением к материалу.
Книги печатают на бумаге, бумагу делают из дерева, - может, есть способ сделать наоборот и превратить бумагу в дерево? С такими мыслями дизайнер стал собирать твердые, плотные переплеты книг, чтобы пустить их в дело.
ArtVaRo. Дизайн интерьера и мебели
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Диванчик...
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Книжные полки
В моем доме места мало, а книг много. И их количество постоянно растет.
Предлагаю оригинальное оформление для небольшого количества книг.
Предлагаю оригинальное оформление для небольшого количества книг.
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Bookman. Просто Bookman
Казмиерз Сзмауз (Kazmierz Szmauz), художник из Восточной Англии, разработал книжный шкаф The Bookman, что в переводе означает «Книжный человек». Хотя по внешнему виду её скорее можно назвать роботом.
Шкаф имеет высоту 70 дюймов, а ширину - 40. Стандартным материалом для его изготовления является красное дерево, но по желанию заказчика есть возможность подобрать и любой другой.
Шкаф имеет высоту 70 дюймов, а ширину - 40. Стандартным материалом для его изготовления является красное дерево, но по желанию заказчика есть возможность подобрать и любой другой.
Стоимость такого шкафа составляет 1700 долларов. Каждый экземпляр считается уникальным и лично подписывается автором. На сегодняшний день ассортимент Bookman включает три модели.
Также к работам дизайнера относятся CDMan, DVDMan и Videoman. Необычность дизайнерской работы заключается в ее оформлении, ведь она может использоваться не только по назначению, но и в качестве скульптуры, а также декоративной мебели.
Также к работам дизайнера относятся CDMan, DVDMan и Videoman. Необычность дизайнерской работы заключается в ее оформлении, ведь она может использоваться не только по назначению, но и в качестве скульптуры, а также декоративной мебели.
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Чайный сервиз 'Books & Flowers' для книгомана
'Books & Flowers' - элегантный, современный чайный сервиз ручной работы с простым и приятным дизайном.
В рисунке стопки книг дополняют изящные цветы.
Чистый, простой дизайн нежных цветов на Ваш выбор - голубой или розовый. Работы оформлены в Стаффордшире.
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Люстры из книг
Светильник из книг – предмет интерьера, отвечающий духу времени.
Так, британская дизайн-студия Lula Dot подарила вторую жизнь «бесполезным» изданиям, сконструировав из них люстру. Обрезанные и склеенные тома обрамляют обычную лампочку на черном шнуре. Простота идеи и ее воплощения пришлась по вкусу современной аудитории – люстра достаточно быстро стала популярной.
Дизайнер Люси Норман (Lucy Norman), создатель этой люстры, утверждает, что в Лондоне каждую неделю выходят сотни бесполезных книг, которые никто не покупает и не читает. Поэтому ее уникальные люстры из книг - это не знак неуважения к книгам, а спасение их от жалкой участи - быть выброшенными.
Так, британская дизайн-студия Lula Dot подарила вторую жизнь «бесполезным» изданиям, сконструировав из них люстру. Обрезанные и склеенные тома обрамляют обычную лампочку на черном шнуре. Простота идеи и ее воплощения пришлась по вкусу современной аудитории – люстра достаточно быстро стала популярной.
Дизайнер Люси Норман (Lucy Norman), создатель этой люстры, утверждает, что в Лондоне каждую неделю выходят сотни бесполезных книг, которые никто не покупает и не читает. Поэтому ее уникальные люстры из книг - это не знак неуважения к книгам, а спасение их от жалкой участи - быть выброшенными.
Еще один дизайнер Рагип Эрдем (Ragip Erdem) из Нью-Йорка, превратил книги в символический декоративный элемент, а точнее - в светильник Book.
Дизайнер решил возродить интерес к печатной книге весьма неожиданным способом — придумал светильник Book из настоящих книжных переплетов, страниц и обложек.
В качестве источника света используются люминесцентные лампы. Заменить их очень просто, достаточно снять одну из боковых обложек, закрепленных с помощью магнитов. Настольные и потолочные светильники Book созданы скорее для украшения, нежели для освещения помещения. Приглушенный свет, пробивающийся сквозь книги, словно приглашает к размышлениям о времени, знании, искусстве и смысле человеческой жизни.
Официальный сайт дизайнера: erdem.com
Дизайнер решил возродить интерес к печатной книге весьма неожиданным способом — придумал светильник Book из настоящих книжных переплетов, страниц и обложек.
В качестве источника света используются люминесцентные лампы. Заменить их очень просто, достаточно снять одну из боковых обложек, закрепленных с помощью магнитов. Настольные и потолочные светильники Book созданы скорее для украшения, нежели для освещения помещения. Приглушенный свет, пробивающийся сквозь книги, словно приглашает к размышлениям о времени, знании, искусстве и смысле человеческой жизни.
Официальный сайт дизайнера: erdem.com
Небольшая подборка люстр, сделанных из книг.
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Герои книг в советском фарфоре:
гоголевские персонажи
гоголевские персонажи
С 1860 - 1870 - х гг. у русских мастеров - фарфористов присутствует интерес к гоголевской теме, возникают образы Собакевича и Плюшкина. Однако новую жизнь "мертвые души" обрели в искусстве советского фарфора.
В 1945 - 1953 гг. на ЛФЗ была создана фарфоровая серия из девяти фигур по произведениям Н. В. Гоголя "Ревизор" и "Мертвые души".
Автор модели - скульптор Б.Я. Воробьев, автор росписи - художник И.И. Ризнич.
В серию вошли - Хлестаков, Городничий, Добчинский и Бобчинский, Собакевич, Ноздрев, Чичиков, Коробочка, Маниловы, Плюшкин.
Мелкая пластика подчеркнуто театральна, отражает эпоху 50-х годов с его пафосностью «большого стиля». Фигуры гоголевских героев привлекают внимание пластической выразительностью, яркостью жестов и сочным колоритом.
Статуэтки описаны в каталоге "Советский фарфор. 1930-1980", стр.83.
Из серии "Ревизор":Автор модели - скульптор Б.Я. Воробьев, автор росписи - художник И.И. Ризнич.
В серию вошли - Хлестаков, Городничий, Добчинский и Бобчинский, Собакевич, Ноздрев, Чичиков, Коробочка, Маниловы, Плюшкин.
Мелкая пластика подчеркнуто театральна, отражает эпоху 50-х годов с его пафосностью «большого стиля». Фигуры гоголевских героев привлекают внимание пластической выразительностью, яркостью жестов и сочным колоритом.
Статуэтки описаны в каталоге "Советский фарфор. 1930-1980", стр.83.
Хлестаков - герой комедии Н.В.Гоголя «Ревизор».
В документах, относящихся к «Ревизору» и интерпретирующих его содержание, Гоголь подчеркивает непреднамеренность и естественность Хлестакова: «Xлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит». «В нем все сюрприз и неожиданность <...> Но именно это чистосердечие обмануло Городничего и компанию, ожидавших встретить настоящего ревизора, способных также вывести на чистую воду и какого-нибудь мошенника, но оказавшихся бессильными перед наивностью и непреднамеренностью.
Xлестаков - «лицо фантасмагорическое, лицо, которое, как лживый, олицетворенный обман, унеслось вместе с тройкой...»
Городничий.
Поясняя образ Городничего, Гоголь говорит: «Он чувствует, что грешен, он ходит в церковь, думает даже, что в вере твёрд, даже помышляет когда-нибудь потом покаяться. Но велик соблазн всего того, что плывёт в руки, и хватать все, не пропуская ничего, сделалось у него уже как бы просто привычкой».
Пётр Иванович Бобчинский и Пётр Иванович Добчинский — персонажи комедии Гоголя «Ревизор», городские помещики.
Бобчинский и Добчинский, оба низенькие, коротенькие, очень любопытные; чрезвычайно похожи друг на друга: оба с небольшими брюшками; оба говорят скороговоркою и чрезвычайно много помогают жестами и руками. Добчинский немножко выше и сурьёзнее Бобчинского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского.
В интерпретации Гоголя эти образы нелепы и беспомощны, они хотят что-то значить в общественном смысле, но обречены попадать впросак, они смешны и трагичны — в структуру чиновнической епархии не входят, вот и пытаются доказать свое участие в жизни города; не появись они сами — о них никто и не вспомнит, оттого и суетятся.
В документах, относящихся к «Ревизору» и интерпретирующих его содержание, Гоголь подчеркивает непреднамеренность и естественность Хлестакова: «Xлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит». «В нем все сюрприз и неожиданность <...> Но именно это чистосердечие обмануло Городничего и компанию, ожидавших встретить настоящего ревизора, способных также вывести на чистую воду и какого-нибудь мошенника, но оказавшихся бессильными перед наивностью и непреднамеренностью.
Xлестаков - «лицо фантасмагорическое, лицо, которое, как лживый, олицетворенный обман, унеслось вместе с тройкой...»
Городничий.
Поясняя образ Городничего, Гоголь говорит: «Он чувствует, что грешен, он ходит в церковь, думает даже, что в вере твёрд, даже помышляет когда-нибудь потом покаяться. Но велик соблазн всего того, что плывёт в руки, и хватать все, не пропуская ничего, сделалось у него уже как бы просто привычкой».
Пётр Иванович Бобчинский и Пётр Иванович Добчинский — персонажи комедии Гоголя «Ревизор», городские помещики.
Бобчинский и Добчинский, оба низенькие, коротенькие, очень любопытные; чрезвычайно похожи друг на друга: оба с небольшими брюшками; оба говорят скороговоркою и чрезвычайно много помогают жестами и руками. Добчинский немножко выше и сурьёзнее Бобчинского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского.
В интерпретации Гоголя эти образы нелепы и беспомощны, они хотят что-то значить в общественном смысле, но обречены попадать впросак, они смешны и трагичны — в структуру чиновнической епархии не входят, вот и пытаются доказать свое участие в жизни города; не появись они сами — о них никто и не вспомнит, оттого и суетятся.
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Герои книг в советском фарфоре:
гоголевские персонажи (продолжение)
гоголевские персонажи (продолжение)
Из серии "Мертвые души":
Чичиков. Высота 14,5 см, диаметр основания 6,8 см.
Ноздрев. Высота 15 см.
Плюшкин. Высота 13,5 см.
Собакевич. Высота 14,5 см.
Маниловы. Высота 15,5 см.
Коробочка. Высота 11,5 см.
Павел Иванович Чичиков.
В соответствии со своим ведущим художественным принципом - разворачивать образ из имени - Гоголь дает Чичикову фамилию, образованную путем простого повтора невнятного звукосочетания (чичи), не несущего никакой отчетливой смысловой нагрузки. Фамилия, таким образом, отвечает общей доминанте образа Чичиков, суть которой в фиктивности , мнимости, конформизме: «не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, чтоб стар, однако же и не так чтобы слишком молод». В портрете Чичикова равным образом отбрасывается как положительное, так и отрицательное начало, все сколько-нибудь существенные внешние и внутренние черты личности отвергаются, сводятся к нулю, нивелируются. Имя и отчество Чичикова - Павел Иванович, - округлое и благозвучное, однако не эксцентричное, также подчеркивает желание Чичикова слиться со средой, быть в меру заметным («фрак брусничного цвета с искрой»), вместе с тем похожим на других («никогда не позволяет себе неблагопристойного слова», «в приемах... что-то солидное»), держась принципа «золотой середины».
Ноздрев.
Образ Ноздрева представляет тип «разбитного малого», кутилы «неугомонной юркости и бойкости характера», «исторического человека», ибо Ноздрев всякий раз попадает в историю: либо его выводят из зала жандармы, либо выталкивают свои же приятели, либо он напивается в буфете, либо врет, будто держал лошадь голубой или розовой масти. Ноздрев также охоч до женского пола, по его выражению, не прочь «попользоваться насчет клубнички» (он завсегдатай провинциальных театров и поклонник актрис, его детей воспитывает «смазливая нянька»). Главная страсть Ноздрева - «нагадить ближнему»: Ноздрев распускал небылицы, расстраивал свадьбу, торговую сделку, но по-прежнему почитал себя приятелем того, кому нагадил. Страсть Ноздрева общечеловеческая, не зависит ни от чина, ни от веса в обществе. По Гоголю, подобно Ноздреву, гадит человек «с благородной наружностью, со звездой на груди» («И нагадит так, как простой коллежский регистратор»).
В соответствии со своим ведущим художественным принципом - разворачивать образ из имени - Гоголь дает Чичикову фамилию, образованную путем простого повтора невнятного звукосочетания (чичи), не несущего никакой отчетливой смысловой нагрузки. Фамилия, таким образом, отвечает общей доминанте образа Чичиков, суть которой в фиктивности , мнимости, конформизме: «не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, чтоб стар, однако же и не так чтобы слишком молод». В портрете Чичикова равным образом отбрасывается как положительное, так и отрицательное начало, все сколько-нибудь существенные внешние и внутренние черты личности отвергаются, сводятся к нулю, нивелируются. Имя и отчество Чичикова - Павел Иванович, - округлое и благозвучное, однако не эксцентричное, также подчеркивает желание Чичикова слиться со средой, быть в меру заметным («фрак брусничного цвета с искрой»), вместе с тем похожим на других («никогда не позволяет себе неблагопристойного слова», «в приемах... что-то солидное»), держась принципа «золотой середины».
Ноздрев.
Образ Ноздрева представляет тип «разбитного малого», кутилы «неугомонной юркости и бойкости характера», «исторического человека», ибо Ноздрев всякий раз попадает в историю: либо его выводят из зала жандармы, либо выталкивают свои же приятели, либо он напивается в буфете, либо врет, будто держал лошадь голубой или розовой масти. Ноздрев также охоч до женского пола, по его выражению, не прочь «попользоваться насчет клубнички» (он завсегдатай провинциальных театров и поклонник актрис, его детей воспитывает «смазливая нянька»). Главная страсть Ноздрева - «нагадить ближнему»: Ноздрев распускал небылицы, расстраивал свадьбу, торговую сделку, но по-прежнему почитал себя приятелем того, кому нагадил. Страсть Ноздрева общечеловеческая, не зависит ни от чина, ни от веса в обществе. По Гоголю, подобно Ноздреву, гадит человек «с благородной наружностью, со звездой на груди» («И нагадит так, как простой коллежский регистратор»).
Плюшкин.
"...Нарицательный персонаж Плюшкин раб вещей, а не хозяин их. Ненасытная страсть приобретательства привела к тому, что он утратил реальное представление о предметах, переставая отличать полезные вещи от ненужного хлама. Жажда обогащения за счет подвластных ему крестьян превратила его в скрягу, изолировала от общества..."
Фамилия Плюшкин- парадоксальная метафора, в которой заложено самоотрицание: плюшка - символ довольства, радостного пиршества, веселого избытка - противопоставлена угрюмому, дряхлому, бесчувственному, безрадостному существованию Плюшкина. Образ-фикция (прореха, дырка) становится нарицательным обозначением общечеловеческого типа скупца: Плюшкин- «прореха на человечестве».
Собакевич - персонаж поэмы Н.В.Гоголя "Мертвые души". Великолепно передан характер хама и ксенофоба Собакевича.
Собакевич- «человек-кулак». Метафора Гоголя выражает общечеловеческую страсть, олицетворенную в образе Собакевича,- страсть к тяжелому, земному, плотскому. Это - стяжательство особого рода, оно кардинально отличается от беспочвенного, зыбкого стяжательства Чичикова; напротив, оно предметно, по-хозяйски прочно (даже «мертвые души» у Собакевича не дрянь-душа, а «ядреный орех, все на отбор»), за душу Собакевич «заламывает» сто рублей и не брезгует мошенничеством, подсунув в список душ бабу - «Елизавету Воробья». Сила и воля Собакевича («Нет, кто уж кулак, тому не разогнуться в ладонь!») лишены идеала, сердцевины, души, по сути, они так же мертвы, как мечтательность Манилова или скупость Плюшкина, в конечном счете они тормозят движение «птицы-тройки» Руси.
Маниловы.
В образе помещика Манилова запечатлен тип праздного мечтателя, пошлость его семейной жизни — отношения с женой, воспитание Алкида и Фемистоклюса, притворная слащавость речи ("майский день", "именины сердца") — подтверждает проницательность портретной характеристики персонажа. "В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: "Какой приятный и добрый человек!". В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: "Черт знает, что такое!" — и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную".
Коробочка.
Фольклорный источник образа Коробочки - баба Яга. Фамилия Коробочки метафорически выражает сущность ее натуры: бережливой, недоверчивой, боязливой, скудоумной, упрямой и суеверной. Коробочка - «одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожай, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки ... В один ... целковики, в другой полтиннички, в третий четвертачки...»
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Книги и часы
Меня волнует оклик этот вещий.
Доверено часам - бездушной вещи
Участвовать во всех делах людей
И, возвещая время с площадей,
Служить работе, музыке, науке,
Считать минуты встречи и разлуки.
И всё, что нам не удалось успеть,
На полуслове прерывает медь.
Самуил Маршак
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Книжная полка
Re: Книжная и литературная тема в дизайне
Коврик для чтения и "валяния": снимаешь тапочки и шагаешь в сказку...
