Книги-юбиляры

[Arina]

Пусть страницы им будут пухом!

Итальянец сделал книгу из перьев, клювов и птичьих ног.
Этой книге 400 лет, и в ней куча интересных иллюстраций.
Ровно 400 лет назад, в 1618 году, главный садовник в доме миланского губернатора решил создать необычную книгу. Так появились 156 картинок, изображающих птиц и сценки из той эпохи – охотников, торговцев, музыкантов и актёров.

Титульный лист «Перьевой книги». Висящая на ветке вывеска гласит: «Эту книгу сделал в 1618 году Дионисио Минаджио, садовник его превосходительства миланского губернатора»

Минаджио не был художником, но очень любил аппликацию, поэтому все его иллюстрации были выполнены в этой технике. Материал он использовал необычный. Брал то, что находил в огромном губернаторском саду. И этими находками оказывались частицы птиц – перья, кожа, клювы и ноги.

Книга, конечно, существует в единственном экземпляре. Называется она «Перьевая книга, или Бестиарий в стиле барокко».

Многие изображенные Минаджио птицы нам незнакомы, потому что они жили только в итальянской области Ломбардия. Зато бытовые сценки понятны без слов. Например, на одной из них показан окровавленный пациент, которого мучает дантист XVII века. Есть и сцена с человеком, который терпеливо ждет, пока его собака закончит свои дела во время прогулки.

Неясно, что побудило Минаджио создать такую странную книгу. Некоторые исследователи считают, что ему надо было чем-то занимать своих подчиненных в зимний период – вот он и заставил скучающих садовников клеить перья. Другие думают, что книгу ему заказал сам губернатор.

В XVIII веке книга на время покидала Италию и хранилась в частной коллекции английского судьи по имени Тейлор Уайт. Потом она вернулась обратно и сейчас находится в библиотеке университета Макгилла в Монреале.

Источник: Book24.

[Arina]

180 лет роману Чарльза Диккенса
«Приключения Оливера Твиста»

«Приключения Оливера Твиста» – второй роман Чарльза Диккенса и первый в английской литературе, главным героем которого стал ребёнок. Это история мальчика, оказавшегося сиротой и вынужденного скитаться по мрачным трущобам Лондона. Мишенью критики автора становятся работные дома и детский труд, равнодушие правительства к вовлечению детей в преступные занятия. Перипетии судьбы маленького героя, многочисленные встречи на его пути и счастливый конец трудных и опасных приключений – все это вызывает неподдельный интерес у множества читателей всего мира.

Впервые роман Диккенса был опубликован под заголовком "Оливер Твист, или Путь приходского мальчика" в журнале "Смесь Бентли" с февраля 1837 г. (работу над ним писатель начал в 1836 г.) по март 1839 года.

В октябре 1838 г. еще до завершения издания этой публикации, по взаимному согласию с учредителем журнала Ричардом Бентли, писатель издал роман отдельной книжкой под всем уже известным названием "Приключения Оливера Твиста", в котором содержались иллюстрации известного английского художника и публициста Джорджа Крукшенка. А в 1841 г. в свет вышло уже третье издание романа с предисловиями автора.

В России роман впервые начал печататься в 1841 году, когда первый отрывок (глава XXIII) появился в февральском номере «Литературной газеты» (№ 14). Глава была названа «О том, какое влияние имеют чайные ложки на любовь и нравственность». Первая полная публикация романа в России была осуществлена в том же году: роман был выпущен анонимно отдельной книгой в Санкт-Петербурге в переводе А. Горковенко. Современный перевод романа на русский язык был сделан Евгением Ланном.

[Arina]

160 лет книге очерков путешествия
И.А. Гончарова "Фрегат "Паллада"

В 1852 году из Кронштадта в кругосветное путешествие отправился фрегат «Паллада». Цель экспедиции, которую возглавил вице-адмирал Е. В. Путятин, заключалась в инспектировании русских владений в Северной Америке, а также в установлении политических и торговых отношений с Японией. В качестве секретаря экспедиции в далекий путь отправился Иван Александрович Гончаров, к тому времени уже известный писатель, автор романа «Обыкновенная история». Кругосветное путешествие заняло почти два с половиной года и стало одной из самых ярких страниц в биографии Гончарова, а мировая литература пополнилась интереснейшей книгой «Фрегат «Паллада».

В октябре 1852 года Иван Гончаров, служивший переводчиком в департаменте внешней торговли министерства финансов, был назначен секретарём адмирала Путятина. Перед отправкой Гончарова по Петербургу прошёл слух: «Принц де Лень отправляется в плавание». Так называли Гончарова. С первых же дней путешествия Гончаров начал вести подробный путевой журнал (материалы которого легли в основу будущей книги «Фрегат „Паллада“»). Экспедиция продолжалась почти два с половиной года. Гончаров побывал в Англии, Южной Африке, Индонезии, Японии, Китае, на Филиппинах и на множестве небольших островов и архипелагов Атлантического, Индийского и Тихого океанов. Высадившись в 1854 году на берегу Охотского моря, в Аяне, Гончаров проехал сухим путём через всю Россию и вернулся в Петербург 13 февраля 1855 года.

Уже в апрельской книжке «Отечественных записок» за 1855 год появился первый очерк о путешествии. Последующие фрагменты публиковались в «Морском сборнике» и различных журналах на протяжении трёх лет, а в 1858 году всё сочинение вышло отдельным изданием. Цикл путевых очерков «Фрегат Паллада» (1855—1857) — своеобразный «дневник писателя». Книга сразу же стала крупным литературным событием, поразив читателей богатством и разнообразием фактического материала и своими литературными достоинствами. Книга была воспринята как выход писателя в большой и плохо знакомый русскому читателю мир, увиденный пытливым наблюдателем и описанный острым, талантливым пером. Для России XIX века такая книга была почти беспрецедентной.

Ш6
Г 657
Гончаров, И. А. Фрегат "Паллада" [Текст] : очерки путешествия в 2-х т. / И. А. Гончаров. - Москва : Правда, 1985.

[Arina]

95 лет повести Владимира Арсеньева «Дерсу Узала»

Арсеньев, В. К. Дерсу Узала [Текст] : из воспоминаний путешественника по Уссурийскому краю в 1907 г. / В. К. Арсеньев. - Владивосток : Свободная Россия, 1923. - 255 с.

Арсеньев Владимир Клавдиевич (1872-1930) – прозаик, этнограф, археолог, историк. Родился в Петербурге, но с молодых лет был увлечён Дальним Востоком, отправился в малоизведанный край и долгие годы работал, изучая его.
В. Арсеньев – наследник великих русских путешественников. И предшественник таких писателей, как В. Шишков, Г. Федосеев, О. Куваев, ставших впоследствии энтузиастами освоения отдалённых районов России.
Четыре раза Арсеньев погибал в тайге от голода, два раза подвергался нападениям диких зверей (и таинственного паранормального «летающего человека» горы Пидан), три раза тонул, едва не погиб на маленькой шхуне, которую тайфун носил по Охотскому морю девять суток. Судьба до времени хранила писателя. Но в 1930 г. в одной из своих экспедиций он заболел и умер.
Его книги, рассказывающие о путешествиях по Уссурийскому краю, очень любили читатели в XX веке. М. Пришвин считал, что книги В. Арсеньева послужат для воспитания юношества лучше, чем Майн Рид. И правда: мы находим в этих повестях психологическую проникновенность, точность деталей, тонкое чувство природы. Хотя сейчас они воспринимаются скорее, как научно-познавательные, документально-художественные книги.

В незнакомой местности, среди суровой природы – много ли смогли бы сделать самые отважные путешественники без помощи местных жителей? А ведь главные герои (в кавычках и без оных) сами себя воспевают, но окружающие сливаются для них в единую безликую массу: подумаешь – проводники, носильщики… Арсеньев думал не так. По его словам: «Дикарей», «диких людей» и «диких народов» нет вовсе… мышление так называемого дикаря нисколько не ниже мышления европейца. Русские люди помогут орочам, удэгейцам, нанайцам подняться из тьмы к свету. Они поведут их за собой по-новому счастливому пути». Нужно надеяться, что всё так и будет…

До сих пор среди народов Дальнего Востока бытуют легенды о защищавшем их «русском капитане», его называли братом.

В 1906 году произошла встреча путешественника и писателя Арсеньева с охотником Дэрчу из рода Очжал (на русский манер – Дерсу Узала). Он стал помощником и другом «капитана» (так называли жители Уссурийского края русских государственных служащих). А в литературе появился главный герой повестей «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала». Они часто издаются под одной обложкой, с 1923 года за полвека переиздавались 70 раз, переводились на множество языков стран Европы и Азии. Дерсу узнал практически весь мир. Его часто называют удэгейцем, хотя вообще-то он – «гольд», так в начале XX-го века именовали нанайцев.

Дерсу Узала стал обобщённым образом, символом человека с «анимистическим» мировоззрением древнего язычника – для него вся природа – одушевлённая и живая. Портрет этого героя согрет теплотой сердца писателя, его покорили честность Дерсу («прямо-таки трогательная»), его гостеприимство и внимание к людям, уважение к старшим, понимание и знание природы, самостоятельность и приспособленность к жизни в тайге.

М. Горький писал, что В. Арсеньеву в его произведениях «удалось объединить в себе Брема и Фенимора Купера».

На географических картах Дальнего Востока имя Арсеньева, присвоенного природным объектам, встречается неоднократно, его именем названы растения и животные. Есть город Арсеньев. Много памятников во Владивостоке, в Москве и других местах. В 1972 году появилось на карте и имя Дерсу Узала.

Книга В. К. Арсеньева вдохновила знаменитого японского режиссёра Акира Куросава. Фильм снят совместно с российскими (советскими) кинематографистами в 1975 г. на студии «Мосфильм». В главных ролях Юрий Соломин и Максим Мунзук. Это воистину уникальный фильм. Он признан одним из лучших фильмов 70-х годов, о чём говорят и награды – золотой приз IX Московского международного кинофестиваля, а также премия «Оскар» американской киноакадемии 1975 года за лучший иностранный фильм. Было много и других наград.

[Arina]

Вишневый сад

В октябре 1903 года Антон Чехов закончил работу над пьесой «Вишневый сад». Режиссер Константин Станиславский, который первым поставил пьесу в Московском Художественном театре, признавался:

Ее [пьесы] прелесть в неуловимом, глубоко скрытом аромате. Чтобы почувствовать его, надо как бы вскрыть почку цветка и заставить распуститься его лепестки.

И до сих пор «Вишневый сад» остается одним из самых неоднозначных произведений русской литературы. О том, на какие детали нужно обратить внимание, чтобы по-настоящему понять пьесу, порталу «Культура.РФ» рассказала Ирина Сухова, научный сотрудник отдела Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля «Дом-музей А.П.Чехова».

Особенности пьесы «Вишневый сад»
«Вишневый сад» стал последним произведением и своеобразным завещанием Антона Чехова. Пьеса была написана на рубеже веков, в крайне непростое для России время, эпоху глобальных перемен. А ее персонажами стали современники драматурга — обыкновенные люди, «негерои», что свойственно для творчества Чехова.

Действие «Вишневого сада» разворачивается в имении Любови Андреевны Раневской, которое может быть вскоре продано за долги. Однако конкретных событий, подталкивающих развитие сюжета, в пьесе практически нет. Это объясняется особенным видением Чехова, для которого главное действие всегда заключено в движении души, а не в событиях внешнего мира. Каждый персонаж «Вишневого сада» переживает собственную драму и не всегда «включается» в общую историю — историю продажи вишневого сада. Каждый погружен в собственные, личные переживания. И поэтому в чеховской пьесе не работает традиционный принцип построения диалога: персонажи драмы не столько взаимодействуют друг с другом, сколько высказывают то, что у каждого из них на душе.

В свою очередь, это объясняет особенность диалогов в пьесе. Давно подмечено, что диалоги в чеховских пьесах стремятся к монологам. Персонажи не слышат и не хотят понять того, о чем говорят другие. Но такой «диалог глухих», который раньше был лишь комическим эффектом, в чеховской драматургии становится символом общечеловеческой глухоты друг к другу, непонятости и бесприютности.

Многие персонажи пьесы чувствуют не только собственную неустроенность, обособленность, но и безотрадность и бессодержательность, пустоту жизни в целом. «Как вы все серо живете, как много говорите ненужного», — произносит Раневская, и Лопахин подтверждает: «Это правда. Надо прямо говорить, жизнь наша дурацкая». Итог этих размышлений подводит Петя Трофимов, обличающий отсутствие идейного содержания в жизни интеллигенции, недостаток деловой принципиальности и духовной лености: «Громадное большинство той интеллигенции, которую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока неспособно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты», с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало...»

Однако глубокие и громкие слова героев зачастую так и остаются словами. Кажущееся понимание сущности вещей не подкрепляется никакими действиями, и сколько бы тот же Трофимов ни призывал Аню к новой счастливой жизни, ни одного реального поступка и дела он не совершает...



***
В «Вишневом саде» Чехов представляет ситуацию, в которой потери одних оборачиваются кажущимися обретениями для других — однако все оказываются несчастны. Лопахин, объявив о покупке имения, говорит Раневской: «Отчего же, отчего вы меня не послушали? Бедная моя, хорошая, не вернешь теперь. (Со слезами.) О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь».

В пьесе находит отражение исторический конфликт начала ХХ века: представители старого мира не желают, да и не способны ничего предпринять и доверяют свою жизнь естественному ходу вещей; а деловые люди России, стремясь сделать ее лучше и счастливее как можно скорее, уничтожают то, что поколениями культивировали предки. И, заставив Лопахина вырубить спасенный им же вишневый сад, Чехов просит читателя и зрителя задуматься о последствиях наших действий и бездействия, о судьбе конкретного человека и всей России в эпоху глобальных перемен.

Читать статью полностью: Как читать «Вишневый сад»

[Arina]

Приключения Незнайки и его друзей

«Приключения Незнайки и его друзей» — знаменитая детская сказочная повесть Николая Носова. В 2019 году исполняется 65 лет со дня выхода повести о приключениях веселого человечка и других жителей Солнечного города.

Всего Николай Николаевич Носов подарил нам три произведения о Незнайке и других забавных коротышках: «Приключения Незнайки и его друзей», «Незнайка в Солнечном городе» «Незнайка на Луне».

Некоторые читатели сразу скажут, что всё это, наверно, выдумки, что в жизни таких малышей не бывает. Но никто ведь и не говорит, что они в жизни бывают. В жизни — это одно, а в сказочном городе — совсем другое. В сказочном городе всё бывает».
(Н. Носов «Приключения Незнайки и его друзей»)

Носовский цикл о коротышках составили две повести («Приключения Незнайки и его друзей», «Незнайка в Солнечном городе»), один роман («Незнайка на Луне») и примыкающая к ним короткая сказка про Винтика, Шпунтика и пылесос.

Начиная сочинять истории о Незнайке, автор и сам не подозревал во что разовьются коротенькие остроумные рассказы про недалекого и любопытного малыша, пытающегося «с налету» освоить самые разнообразные профессии.

Одного конкретного прообраза из жизни Незнайка не имел. Какие-то черты писатель срисовывал со своего сына Петра, кое-где из-под маски Незнайки лукаво выглядывает личность самого Носова, который всегда был охоч до любых начинаний, отличался склонностью к фантазированию и очень любил шляпы с полями.

Из интервью с И. Носовым, внуком писателя:
«— Как появился у Незнайки его неизменный атрибут — большая голубая шляпа?
— Я думаю, неспроста дед в свое время написал рассказ “Живая шляпа”. Во-первых, он сам часто носил шляпу. Во-вторых, дед обожал Чарли Чаплина, который был облачен в шляпу и вытворял с ней черт знает что. И Незнайка мог делать со шляпой что угодно — мог запустить ее в воздух, спрятаться под ней…».

Н. Носов «Приключения Незнайки и его друзей»:

«— Ну, что тут рассказывать… Меня давно просили наши малыши что-нибудь придумать: “Придумай что-нибудь, братец, да придумай”. Я говорю: “Мне, братцы, уже надоело придумывать. Сами придумайте”. Они говорят: “Где уж нам! Мы ведь глупенькие, а ты умный. Что тебе стоит? Придумай!” — “Ну, ладно, — говорю. — Что с вами делать! Придумаю”. И стал думать… Думал я три дня и три ночи, и что бы вы думали? Придумал-таки! “Вот, говорю, братцы: будет вам шар!”

Сам же Носов считал, что образ Незнайки обобщенный и собирательный, что это «…ребёнок, но не такой, которого можно назвать по имени и фамилии, а ребёнок вообще, с присущей его возрасту неугомонной жаждой знания и в то же время с неусидчивостью, неспособностью удержать своё внимание на одном предмете сколь-нибудь долгое время, — в общем, со всеми хорошими задатками… и недостатками…».

Хотя общество коротышек по-детски подражает взрослому обществу, оно лишено многих его черт. В нём нет рождений, старости и смертей, а отношения полов идут не дальше задирания или детской влюблённости. Жители Цветочного города, по сути дела, либо персонифицированные профессии (ученый Знайка, доктор Пилюлькин, поэт Пудик, взявший по профессиональной традиции псевдоним Цветик), либо определенные черты характера во плоти (Ворчун, Торопыжка, гедонист Пончик).

Из письма Н. Носова Ю. Пухову:

«Этим персонажам я свободно мог давать те чёрточки характеров, которые требовались по замыслу. Малютки эти, которых я назвал коротышками, были удобны тем, что я мог не развивать и не углублять их характеры, загружая повествование ненужными деталями, а снабжать их отдельными чёрточками, отражать какую-нибудь одну сторону характера, что вполне вязалось с их микроскопичностью и в то же время заостряло, обобщало образ, типизировало его».

Вспоминают, что Носов не считал первую сказку про Незнайку какой-то особо перспективной вещью, поэтому удивился, когда она стала столь популярной, а фразы «палка-селёдка», «хорошо играю — громко!» или «нет такого правила, чтоб по два раза в день умываться» тут же ушли в народ.

В 1957 году в результате опроса, проводимого международным журналом «ЮНЕСКО», неожиданно выяснилось, что Носов попал в первую тройку наиболее переводимых за рубежом русских писателей (после Горького и Пушкина).

[Arina]

А. П. Чехов «Дама с собачкой»

И средь ладоней неисчетных
Не находил еще такой,
Узор которой в знаках четных
С моей бы совпадал рукой.
М. Волошин

Рассказ А. П. Чехова «Дама с собачкой», написанный им в 1898 г., впервые был опубликован в журнале «Русская мысль» № 12 в 1899 г.
В этом году исполнилось 120 лет рассказу Чехова «Дама с собачкой». Это – последнее прозаическое произведение Чехова о любви. Герои рассказа переживают любовное чувство как откровение, как нравственное прозрение, когда «открываются глаза не только на себя, но и на всё окружающее; обнаруживается ненормальность, неестественность уклада жизни, до сих пор казавшегося нормальным, естественным».

Началось же все с незначительного происшествия, мелкого житейского случая – знакомства на ялтинском курорте мужчины и женщины. Смысл, «идея» произведения не нова, она стара, как признание в любви или стихи о любви, или мольба о любви. Простая история, которую знают наизусть не только русские читатели, не перестает привлекать, заставляя перечитывать и передумывать происходящее в ней. И всякий раз остается ощущение, что до дна все-таки не достал, что осталось еще что-то там, в глубине этого ялтинского моря и неба, этой опадающей в снеге Москвы…

«Дама с собачкой» не принадлежит к числу произведений, обойденных читательским вниманием, как и вниманием литературной критики. Это обстоятельство лишний раз доказывает, что гениальное творение есть живой организм, живущий по своим собственным законам, дающий читателю и через сто с лишним лет возможность обнаружить в нем новые художественные пласты.

Источники:

• Капитанова, Л. А. А. П. Чехов. В жизни и творчестве : учеб. пособие для шк., гимназий, лицеев и колледжей / Л. А. Капитанова. - 3. изд. - Москва : Русское слово, 2002. - 79 с.

• Бердников, Г. П. "Дама с собачкой" А. П. Чехова: к вопросу о традиции и новаторстве в прозе Чехова / Г. П. Бердников. - Ленинград : Художественная литература, 1976. - 96 с.

См. также Памятники Даме с собачкой